РОССИЙСКИЕ СРЕДСТВА МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ,
ВЛАСТЬ И КАПИТАЛ:

к вопросу о концентрации
и прозрачности
СМИ в России

(c.)  Центр "Право и средства массовой информации" http://www.medialaw.ru/publications/books/conc1/3.html

Центр "Право и средства массовой информации"
Серия "Журналистика и право"
Выпуск 18

Часть 2. КОНЦЕНТРАЦИЯ ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНЫХ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ

Прозрачность центральных СМИ

При описании состояния общенациональных медиа в связи с вопросами концентрации следует учитывать ряд обстоятельств.

Прозрачность общенациональных СМИ в целом несколько выше, чем СМИ в регионах Столичные СМИ – всегда на виду. Это связано с постоянным вниманием государственных органов, общественности, прессы к деятельности влиятельных изданий и телекомпаний, к личностям их владельцев. Поэтому уставные документы центральных СМИ, материалы их проверок Счетной палатой бывают частично доступны журналистам. Из-за жесткой конкурентной борьбы периодически происходят “утечки” о вероятных и состоявшихся сделках, организуются целые пиаровские компании для того, чтобы “снять” или “назначить” того или иного руководителя СМИ, и т.п.

Многие финансовые структуры намеренно не опровергают слухов о своем влиянии на те или иные СМИ – нынче престижно числиться среди медиа-бизнесменов. Другие сознательно открещиваются от попыток приписать им намерения внедриться на информационный рынок или продвинуться на нем, хотя всем известно, что на самом деле эмиссары ряда крупных финансово-промышленных групп ведут постоянные переговоры с руководителями прессы, радио и телевидения о кредитах или о покупке акций этих предприятий. К примеру, возможность вещать на 31 канале в Москве в 1998 году обсуждалась сразу тремя бизнес-группами – структурами С.Лиссовского, В.Гусинского и “Лукойла”, а в 1999 году появилась информация о том, что этот канал все-таки приобретен “Лукойлом”. В 1997 году, по сообщениям прессы, несколько крупных бизнесменов вели переговоры о покупке акций ИД “Коммерсант”, а в 1998 он якобы получил кредит от одного из влиятельных банков. И хотя все эти сообщения никогда не были подтверждены официально, это уже иное состояние среды, нежели в регионах, где зачастую просто не хотят или опасаются распространять сведения о своих владельцах. Справедливости ради следует признать, что в Москве все эти слухи о владении или не владении СМИ частенько используют для создания собственного имиджа или как аргумент в борьбе с конкурентами, так что сам факт их возникновения еще не может считаться дополнительным доказательством прозрачности московской медиа-среды в целом.

Бывают и другие причины, по которым подчас невозможно сказать однозначно, кому именно принадлежит конкретное СМИ. Например, известно, что “Газпром-медиа” приобрел вещательную сеть АСТ. Но лицензия АСТ истекла только в конце 1998 года, поэтому формально эта спутниковая компания больше года сохраняла самостоятельный статус и новый собственник вещал под прежним логотипом этой сети. В России пока не принято официально сообщать, кто у кого и что именно покупает, а это еще больше запутывает клубок финансовых интересов вокруг СМИ.

С учетом всех этих обстоятельств и следует воспринимать обзор “российских информационных империй”.

И еще одно необходимое уточнение. В этой части обзора будут часто употребляться такие слова, как “олигархи”, “информационные империи”, “общественное телевидение”, “государственное телевидение”. Эти понятия употребляются в кавычках не случайно. В России они носят условный характер, и определение из этого ряда может совершенно не соответствовать реальным характеристикам той или иной медиа-структуры. Иными словами, эти понятия скорее отражают тенденцию, чем характеризуют суть явлений.

Объективные данные о рынке центральных СМИ

В отличие от большинства своих коллег из регионов, все руководители общероссийских СМИ (но не все владельцы) прекрасно владеют информацией о медиа-рынке: знают потенциальную аудиторию, количество подписчиков и зрителей, основных конкурентов, рейтинги СМИ, объемы рекламы. Крупнейшие социологические службы – “Гэллап”, “Рашн Рисеч”, КОМКОН, НИСПИ – измеряют рейтинги общероссийских телекомпаний по часам, дням, неделям, месяцам, при этом все данные о рейтингах программ и компаний, об объемах рекламного рынка, об итогах каждого рекламного года публикуются в открытой печати (бюллетень “Телескоп”, газета “Рекламный мир”, аналитические обзоры медиа-рынка в качественных журналах). В начале 1999 года редакторы нескольких десятков газет (в том числе, “Комсомольской правды” и др.) добровольно признали необходимость аудита тиражей и объявили о своей готовности объявлять действительный тираж издания.

Другое дело, что многие вещатели и руководители печатных СМИ часто не доверяют данным той или иной социологической службы: одних не устраивает репрезентативность выборки, других – используемая для получения данных методика, третьи вообще считают, часто – не без оснований, что некоторые крупные вещатели – конкуренты на рынке “приплачивают” социологам за “хороший” для нрих результат. Смуту в сложнейший процесс измерений и медиапланирования вносят постоянно появляющиеся слухи о том, что некоторые “олигархи” монополизировали “рынок измерений”, взаимные обвинения социологических служб в недобросовестности или информация о том, что мировые социологические службы не признают работу своих российских “тезок” и считают их “самозванцами”. Пример – недавняя публикация в “МК” о службе “Гэллапа” (30 мая). Не случайно в ноябре 1998 года была образована Объединенная индустриальная группа, в которую вошли крупнейшие западные рекламодатели, агентства, медиа-селлеры, телевещатели, и был объявлен тендер по измерению телеаудитории в России. Сейчас технический комитет оценивает предложения трех исследовательских компаний: “Комкон”, “Гэллап”, ВЦИОМ.

Будет справедливым признать, что за последние два года руководители и владельцы центральных СМИ стали более откровенными, рассказывая об организационно-правовой форме своего предприятия, о составе акционеров и о количестве акций. Они стали менее болезненно реагировать на вопросы о доходах, о самоокупаемости, о прибыли, о рекламных поступлениях, хотя это вовсе не отменяет того, что иногда на самый невинный вопрос в ответ может прозвучать: “коммерческая тайна” или “конфиденциальная информация”. Колоссальное значение в этом случае имеет то, кто и зачем спрашивает, степень доверия к такому человеку. Почти все менеджеры опасаются проверяющих органов и не доверяют им, будь то Счетная палата, Налоговая инспекция, потому что за большинством аудиторских проверок видят “политический заказ” или “сведение счетов” конкурентами. Иногда, к сожалению, такие подозрения не лишены оснований. Только один из “олигархов” – Владимир Гусинский – прямо заявляет, что не считает годовые отчеты компании тайной и намерен их публиковать. Для него принципиально важно, чтобы все компании, входящие в “Медиа-Мост” прошли западный аудит.

Рекламный рынок на общенациональном уровне

О равномерности распределения рекламы в секторах рекламного рынка также существуют официальные данные. По словам одного из членов экспертного совета Российской ассоциации рекламных агентств, заведующего кафедрой маркетинга и рекламы Высшей школы рекламы Сергея Веселова, “на первом заседании совета, при обсуждении рекламного рынка за 1996 год, оценки колебались значительно; в 1998 году по этому поводу споров было меньше”. По-видимому, данные мониторинга, представленные экспертному совету в 1998 году несколькими аналитическими отделами конкурирующих фирм, содержали близкие цифры, что означает хорошее качество исследований и единство методик.

По данным РАРА объем рекламного рынка в 1998 году был таким (цифры приведены в миллионах долларов США):

Телевидение	470–490
Пресса	610–630
Радио	70–80
Наружная реклама	160–180
Директ-маркетинг	60–70
Прочие виды рекламы, включая производство	340–360
Всего:	1700–1800

Эти сведения косвенно подтверждают правильность тех немногих ответов региональных респондентов, которые, основываясь на данных собственных рекламных служб, убежденны в том, что чуть больший объем рекламы приходится все-таки на прессу, а не на телевидение.

В Москве, в отличие от регионов, является общеизвестным, между какими агентствами поделен “рекламный пирог”. До прошлого лета телевизионный сектор, например, был практически поровну поделен между “Видео Интернэшнл” и “Премьер СВ”. РА “Видео Интернэшнл” эксклюзивно продавало рекламные возможности каналов РТР, НТВ, “ТВ-Центра” и телесетей СТС и ТНТ. “Премьер СВ” – ОРТ, ТВ-6, “31-го канала” и сети “Муз-ТВ”. Весной 1998 года акционеры ОАО “ТВ-Центр” передали эксклюзив РА “Максима”, которое получило статус уполномоченного агента правительства Москвы. Осенью 1998 года, когда рекламный рынок рухнул, ситуация на рынке серьезно изменилась. У РА “Премьер СВ” финансовые проблемы усугубились претензиями от налоговых органов, политическими обвинениями в адрес руководителей агентства в сборе компромата на “сильных мира сего”, наконец, был выдан ордер на арест Сергея Лисовского (правда, самого Лисовского к этому времени уже не было в стране). В такой ситуации Первый канал предпочел в 1999 году продавать рекламное время без посредничества “Премьер СВ”. Так же поступил и ТВ-6.

Вот почему объявление о возможном создании нового агентства с участием “Ньюс Корпорэйшн” Мердока выглядело закономерным. Рядом с вполне благополучным “Видео Интернэшнл” и ослабевшим “Премьером” должен появится медиа-селлер, который будет способен продавать сопоставимые с ними объемы рекламных возможностей телеканалов. Не исключено, что таким селлером может стать и какое-то российское агентство: освободившаяся доля рынка могла бы стать лакомым куском для “Видео Интернэшнл”. Но если одна компания начнет продавать рекламные возможности срезу трех общенациональных телекомпаний (РТР, НТВ и, к примеру, ОРТ), да еще и части региональных, то пристальное внимание к ней Государственного антимонопольного комитета будет обеспечено. Ведь на три общенациональных канала приходится 85% всего российского рынка рекламы: ОРТ почти уравнивается с НТВ и РТР вместе взятыми. Кстати, по итогам 1988 года ОРТ – абсолютный лидер по рейтингам: и среди 10 наиболее рейтинговых программ по 6 номинациям (программы разных жанров), и в целом среди 50 наиболее рейтинговых программ, и даже в разных возрастных группах (мониторинг проводился в Европейской части России, на Урале и в Сибири группой “Рашн Рисеч”5 ).

По мнению многих экспертов, приход на рынок западного продавца рекламы может оздоровить обстановку. Да и судя по осторожным высказываниям медиа-владельцев, они хотя и опасаются возможного конкурента, однако против его присутствия категорически не возражают.

Генеральный директор ОРТ Константин Эрнст считает, что в 1999 году все общероссийские телеканалы соберут от рекламы от 100 до 120 миллионов долларов. Кстати, по данным РАРА в 1997 и 1998 годах доходы только ОРТ составляли 120 – 130 миллионов долларов. Все владельцы и издатели надеются на деньги избирательных компаний, правда они понимают, что на “золотой дождь”, как в 1996 году, рассчитывать уже не приходится. Но и малобюджетные политические компании в условиях невыплаты зарплат могут оказаться весьма эффективными. Даже владелец “Медиа-Моста” Владимир Гусинский, рассказывая о перспективах своего бизнеса в недавнем интервью радиостанции “Свобода”, сказал, что после финансового обвала и в преддверии выборов решает две главные задачи – “не умереть и не продаться”. Частные телекомпании стараются выкрутиться: ничего не закладывают и не продают, но свой уставной капитал наращивают (в том же “Медиа-Мосте”, по признанию В.Гусинского, появился стратегический инвестор со смешанным капиталом; у ТВ-6, по словам Э.Сагалаева, тоже нашелся партнер, участие которого позволило повысить уставный капитал ЗАО на 10 миллионов долларов). Разумеется, названия компаний и фамилии инвесторов владельцы СМИ называть не захотели (кстати о прозрачности!).

Эволюция отношений между бизнесом и СМИ

В освоении финансовыми группами информационного рынка можно выделить три основных этапа.

Первый охватывает период с начала 90-х годов до конца 1995 года, когда завершился первоначальный раздел рынка СМИ теми представителями бизнеса, которые раньше других смогли оценить преимущества контроля над СМИ. В этот период на слуху группы Березовского и Гусинского, которые, кстати, в этот момент находятся в жесткой конкуренции друг с другом. Березовский именно тогда сформулировал принципы своей деятельности в области СМИ: “Я не знаю другой альтернативы пропаганде, кроме капитала”; “Внедрять идеи рынка и лоббировать интересы бизнеса – в интересах государства, а значит и общества” (из интервью радиостанции “Свобода”).

Второй (объединительный) период длился недолго, до осени 1996 года. В год президентских выборов действующих политиков и владельцев масс-медиа объединила угроза потери власти и капитала и страх ответственности за содеянное, интерпретированные как “угроза коммунистического реванша”. И политики, и бизнесмены на время забыли все свои прежние разногласия и определили единую стратегию действий, в которой контролируемым ими СМИ, в особенности телевидению, отводилась роль главного пропагандиста, агитатора и коллективного организатора.

Главная задача выборов – поддержать и удержать власть, позволяющую крупным коммерческим структурам существовать и развиваться, – была выполнена. Одновременно с этим президентская избирательная компания, безусловно, ускорила процесс освоения и передела рынка СМИ – главным образом, центральных. Далекие от медиа-бизнеса предприниматели именно после выборов осознали, что владение СМИ, особенно в разгар политических компаний, приносит большие деньги, рекламные выгоды, а главное – серьезные политические дивиденды, – т.е. фактически играет роль важного политического ресурса.

Именно после президентских выборов 1996 г. частная телекомпания НТВ получила по президентскому указу общенациональную частоту, один из владельцев крупнейшего российского рекламного агентства “Видео-Интернэшнл” Михаил Лесин возглавил (правда, ненадолго) информационное управление в администрации президента, а частный инвестор ОРТ Борис Березовский был назначен заместителем секретаря Совета безопасности.

Третий этап освоения финансовыми группами общенационального информационного рынка начался в 1997 году и продолжается до сих пор. В этот период рынок центральных печатных СМИ пополняется новыми изданиями, электронные СМИ приобретают новых владельцев, меняют собственников, а события 17 августа 1998 года послужили толчком для распада ряда медиа-холдингов. Именно на этом этапе борьба за экономическое и политическое влияние сопровождается “информационными войнами”, поисками льготных государственных кредитов и западных инвесторов для СМИ. В сентябре 1997 года, после вызвавшей публичный скандал продажи части государственного холдинга “Связьинвест”, президент Ельцин пригласил в Кремль шестерых крупных российских бизнесменов и потребовал от них прекратить “поливать грязью” друг друга и министров российского правительства. Таким образом, Ельцин косвенно признал, что редакционная политика российских СМИ, по крайней мере “центральных” (издающихся в Москве), отражает финансовые интересы ряда групп.

На самом деле уже после создания НТВ в 1993 году, после акционирования “Останкино” в 1994–1995 годах и, наконец, после предвыборной компании 1996 года, мало кому известные до этого предприниматели и банкиры стали превращаться в известных медиа-владельцев. Деньги, вложенные как бы в “четвертую власть”, на самом деле вкладывались во власть настоящую. Так что реальное влияние “олигархов” на средства массовой информации в России появилось значительно раньше, чем “в верхах” возникло представление о нем.

В массовом же сознании термин “олигарх” прижился не раньше конца 1997 года, – кстати, во многом благодаря тем же СМИ. В итоге, уже к 1998 году, после создания единого производственного комплекса ВГТРК, медиа-холдингов “Газпром” и “ОНЭКСИМ” (“Интеррос”), более-менее определенно оформились контуры основных “российских империй СМИ”, которые в общественном сознании оказались крепко-накрепко связаны с именами ведущих российских бизнесменов и политиков – Бориса Березовского, Владимира Гусинского, Владимира Потанина, Петра Авена и Михаила Фридмана, Юрия Лужкова, Виктора Черномырдина.

Помимо перечисленных “империй” в Москве существуют издательские дома, которые способны проводить относительно самостоятельную информационную и экономическую политику, по большей части не зависящую от “главных олигархов” (по крайней мере, способны создавать у публики такое впечатление). Это, прежде всего, ИД “Индепендент Медиа”, “Коммерсант”, “АиФ”.

Наконец, есть еще одно важное обстоятельство, не учитывая которого сегодня просто невозможно представить процесс концентрации на российском медиа-рынке. Монополия “олигархов” наступает там и тогда, где и когда рынок, в том числе информационный, поделен между несколькими основными игроками, тесно связанными с властью. Причем “олигархия” до тех пор остается непотопляемой, до тех пор сохраняет свою мощную экономическую основу, пока это допускается государственной властью. Ведь в России главным политическим и экономическим субъектом было и остается государство, которое при желании может “разобраться” с любым из назначенных им “олигархов” (в 1998-1999 годах это, кстати, так и происходило). И если уж отойти от чистоты научных терминов, то в России существует причудливый сплав “государственной монополии” с “олигархией” (в прессе это явление называют “бюрократическим капитализмом”).

Здесь нужно сделать акцент на одной особенности. К “государственным олигархам” относятся и РАО ЕЭС, и РАО “Газпром”, и МПС, и, отчасти, Госкомсвязь. Масштабы их владения и влияния несопоставимы ни с одной из частных компаний. Но расстановка сил на рынке СМИ не отражает реального экономического положения. Более того, возможно, что “информационно-пропагандистский” капитал окажется более могущественным, чем какой-либо капитал в реальном секторе экономики.

Это, так сказать, верхний уровень “государственной олигархии”. Причем тот же “Газпром”, например, – акционерное общество с капиталом смешанного типа – владеет пакетами акций как в государственных, так и в негосударственных СМИ и является учредителем собственных многочисленных медиа. Естественно, многие эти СМИ контролируются руководителями градообразующих предприятий нефтегазового комплекса или крупных автомобильных и металлургических гигантов – то есть настоящей властью там, где эти предприятия расположены.

Но есть и второй уровень государственной олигархии: на уровне государственных ведомств и местных администраций, которые не столько учреждает региональные СМИ, сколько получает долю в капитале негосударственных медиа за возможность их существования (право пользоваться типографией, производственными площадями, получить в аренду землю, получить без затягивания дела лицензию и т.д.). Самый свежий пример – желание Министерства обороны иметь собственный телеканал, которое, после кабинетной борьбы, было удовлетворено: ФСТР дало разрешение предоставить МО РФ такой телеканал без конкурса в обмен на дополнительные расчищенные частоты, которыми военные согласились компенсировать свое неучастие в конкурсе. Легко предположить, что “свой” канал захотят теперь иметь и Министерство финансов, и Министерство путей сообщения, и другие ведомства.

“Государственные” СМИ

После распада централизованной экономической системы государство так и не сумело превратиться в эффективного собственника в сфере СМИ, хотя оно и остается крупнейшим собственником полиграфических мощностей, средств связи, производственных площадей и т.п. Никакие реформы и указы пока еще не сделали государственные издания более тиражными, а гостелекомпании – прибыльными. В немалой степени этому способствовало то, что “правила игры” менялись в зависимости от политической целесообразности, лоббистских возможностей предприимчивых бизнесменов и частных интересов государственных служащих, вынужденных выкручиваться в отсутствии национальной политики в области медиа-бизнеса. Поэтому президент то подписывает указ об акционировании крупнейшей государственной компании “Останкино”, то указом же передает национальную частоту коммерческой телекомпании НТВ, ну а его майский указ 1998 года – очевидно, проявление запоздалой заботы о гостелевидении, в результате которой родилась государственная корпорация с неблагозвучным названием ЕПТК.

Положение государственных общероссийских СМИ чрезвычайно нестабильно. Штаты раздуты, финансирование скудное, качество продукции значительно уступает негосударственным СМИ. Ни одно из официальных изданий правительства или президентской администрации нельзя назвать влиятельным. ОРТ, где государству принадлежит 51% акций, контролировалось частными акционерами, и два года расходы на его финансирование даже не закладывались в бюджет. А единственной общероссийской государственной телерадиокомпании ВГТРК в последнее время выделялось около 40% от заложенного в годовом бюджете финансирования. Поэтому все государственные издания зарабатывают как могут, используя при этом все возможные льготы, предоставляемые государственным СМИ, и даже при этом, как правило, остаются убыточными.

На судьбе ВГТРК, преобразованной в мае 1998 года в ЕПТК, стоит остановится особо. В ее состав вошли: телеканалы “Россия”, “Культура”, радиостанции “Голос России”, “Маяк”, “Орфей”, РИА “Вести”, 91 региональная госкомпания, 92 местных технических телецентра. Причем региональные ГТРК вошли в состав корпорации как дочерние предприятия, а технические центры – как филиалы головной компании. Председатель ВГТРК Михаил Швыдкой еще в начале августа 1998 года утверждал, что новая корпорация не собирается выпрашивать денег у правительства: “Ситуация в компании хоть и сложная, но не такая как в угледобывающей отрасли”. Так что, если из бюджета дадут положенные 0,7 миллиарда рублей – уже будет хорошо. “Остальное, – пошутил летом 1998 года Швыдкой, – заработаем сами. На рекламной панели”.

Шутки шутками, но историю нового государственного телерадиовещания действительно собирались начать с чистой финансовой страницы. ВГТРК простили более чем миллионный долларовый долг, то есть реструктурировали все задолженности в отрасли и погасили долги государственных вещателей связистам, поскольку технические центры и телерадиокомпании стали подразделениями единой организации. К тому же правительство на три года предоставило ВГТРК отсрочку по погашению основного долга перед федеральным бюджетом, на пять лет – отсрочку уплаты таможенных пошлин и налогов, на семь лет – отсрочку погашения пеней, штрафов по долгам. ВГТРК была включена в государственную программу внешних заимствований, то есть льготные кредиты почти на миллиард рублей ей обеспечены. Реклама в эфире сохраняется, и вместе с унифицированной сеткой вещания по всей стране расширяются возможности крупнейшего рекламного монополиста России – рекламного агентства “Видео Интернэшнл”, один из совладельцев которого Михаил Лесин (его акции переданы в управление) и был инициатором создания государственного “медиа-холдинга” (к тому же именно М.Лесин служит заместителем председателя этой корпорации).

Михаил Швыдкой в одном из интервью автору этого обзора сообщил, что не видит ничего страшного в совпадении интересов частника и госкомпании, потому что “на ближайшие два-три года интересы агентства “Видео Интернэшнл” и госкомпании совпадают” в части “расчистки и координации рекламного рынка”. Тогда же, летом 1998 года, М.Швыдкой признавал, что льготы ВГТРК предоставлены значительные, но правительство, по его словам, этого не скрывает и не собирается этого стесняться. Шеф корпорации уверен в том, что государство обязано заботиться о “развитии общенационального информационного пространства и государственных СМИ”. Принципиально иного мнения по поводу летнего постановления правительства придерживалась Ксения Пономарева, в тот период – генеральный директор ОРТ: “Льготы, которые государство предоставило ВГТРК, беспрецедентны. Видимо, государству важнее не РАО “ЕЭС” и “Газпром”, а государственное телевидение. Это дело, конечно, государственное. Но все-таки есть грань приличия. Когда один из чиновников ВГТРК Михаил Лесин по совместительству – опосредованный лидер крупнейшей рекламной группы, то это называется недобросовестной конкуренцией”.

Очевидно, что термин “государственное ТВ” в отношении ВГТРК не способен никого ввести в заблуждение. Так же, как условно по отношению к ОРТ определение “общественное ТВ”, так же условно и определение “государственное” по отношению к ВГТРК. Так же, как и на ОРТ, на ВГТРК осуществляется “приватизация государства” – только на ОРТ эта приватизация худо-бедно хоть как-то узаконена, а на ВГТРК она носит неявный, скрытый характер. До последнего времени политическая линия компании определяли люди из администрации президента и Михаил Лесин, традиционно близкий к “Семье”. Именно государственная телекомпания показала знаменитую пленку с человеком “похожим на генерального прокурора”, спровоцировавшую, как потом выяснилось, затяжной политический кризис, во многом способствовавший отставке правительства Е.Примакова. Все попытки провести на руководящие посты в компанию людей из другого, “несемейного” политического клана получали жесткий отпор со стороны именно администрации президента (яркий пример – категорический отказ в назначении “человека Примакова” Юрия Кабаладзе заместителем председателя компании).

В мае 1999 года, после очередного правительственного кризиса, “семью и окружение президента” даже респектабельные и до сих пор политкорректные СМИ стали по примеру оппозиционных изданий называть “домашним политбюро” и “камарильей”. И, кстати, именно весной в СМИ стала просачиваться информация о том, что у ВГТРК появились новые “покровители”: ВГТРК намерена получить государственный кредит, не без участия в этой финансовой схеме крупнейшей нефтяной компании “Транснефть”. Рекламное агентство “Видео Интернэшнл” заключило официальный договор на производство рекламы для партии “Правое дело”, которую, как полагают эксперты, тоже финансируют “Транснефть” и еще ряд предприятий топливно-энергетического комплекса (кстати, Анатолий Чубайс – председатель РАО ЕЭС, другой представитель блока “правых” партий Сергей Кириенко – выходец из ТЭКа и его “Новую силу”, по мнению экспертов, также финансирует одна из нефтяных компаний).

Весной 1999 года, в Анапе, на совещании руководителей компаний, входящих в ЕПТК, Михаил Лесин назвал президентский указ о создании холдинга “нашим указом”. Таким образом, он косвенно признал, что новая суперструктура создавалась не столько в интересах государства и общества, сколько в интересах новой “медиа-номенклатуры”, близкой к Кремлю и “Семье”. М.Лесин также поставил перед своими соратниками – подчиненными задачу стремиться к созданию рекламной монополии. В условиях нищего холдинга – задача непростая, но в отсутствии серьезных конкурентов – других рекламных агентств, сопоставимых с “Видео Интернэшнл” – вполне достижимая.

Так что вполне понятно, какой монополии еще год назад опасались противники “государственного” холдинга. Поэтому как бы “толмачи” ни разъясняли, что государство и раньше владело и госкомпаниями ТВ, и областными радиотелевизионными передающими центрами (ОРТПЦ), негосударственным вещателям все равно мерещился захват узурпаторами “почты и телеграфов”, а губернаторы, и особенно лидеры национальных республик, пользуясь случаем, умело разыгрывают карту “имперских” замашек федерального центра и московских политических группировок.

И надо сказать, такая реакция закономерна, потому что “телевизионная вольница”, мало напоминающая ответственную государственную политику в области государственных СМИ, началась не вчера. Если ОРТ акционировано, а ВГТРК посажено на “рекламную” иглу и ни в одной госкомпании не заведено ни одного уголовного дела по результатам многочисленных хищений и злоупотреблений, выявленных Счетной палатой, то это означает, что власть имущих до сих пор устраивало такое положение вещей. Когда местные ГТРК превратились либо в “орган исполнительной власти с правом коммерческой деятельности” (так записано в уставе некоторых ГТРК. – Авт.), либо в контору по продаже собственных рекламных возможностей, – Кремль и Белый Дом также не стали бить тревогу. Да и ОРТПЦ, года четыре назад отпущенные на вольные хлеба, тоже зарабатывали, как могли. Короче, телевизионная отрасль начала саморегулироваться по своим корпоративным правилам. И попытка разрушить этот хрупкий баланс вызвала у большинства негосударственных вещателей опасения и тревоги, которые можно свести к трем основным пунктам:

1. ВГТРК становится монополистом вещательных средств в регионах и сможет влиять на других вещателей, прикрываясь интересами государства.

2. ВГТРК займет исключительное положение в области рекламы.

3. Проблема распределения частот, которая и без того чрезвычайно сложна и запутана, может усугубиться, потому что объединенным в единую структуру ГТРК и ОРТПЦ будет легче настоять на собственных приоритетах в области частот.

Правда, не все вещатели были напуганы президентским указом № 511 “О совершенствовании работы государственных средств массовой информации”. Более того, некоторые руководители региональных телерадиокомпаний считают указ даже прогрессивным: дескать, наконец-то региональные ГТРК получили статус предприятий; это значит, что теперь они на совершенно законной основе смогут заниматься коммерческой деятельностью. К тому же в указе заложена установка вывести государственные ТРК из-под контроля амбициозных местных лидеров (к годовщине выхода указа № 511 все ОРТПЦ стали филиалами ВГТРК, а 67 из 91 региональных ГТРК вошли в состав холдинга на правах дочерних предприятий; в этих же регионах подписаны соглашения и с местными администрациями).

Кстати, все участники этой дискуссии, продолжающейся больше года, также как и их коллеги из регионов практически ни слова не произносили об интересах зрителей, а рассуждали в основном об отрасли, о собственном бизнесе, о предстоящих выборах.

Однако, после 17 августа 1998 года эта дискуссия на время прекратилась, всем вещателям, независимо от формы собственности, было не до того – выживали. С помощью чьих инвестиций или кредитов “спасались” частники, практически ничего неизвестно, а вот каналы с государственным участием, получили-таки государственную поддержку. Так же, как ОРТ добилось государственного кредита, на особый кредит рассчитывает и ВГТРК, предоставив правительству план антикризисных мер. По сообщениям прессы, “хитроумная коммерческая комбинация, пробиваемая по инстанциям Михаилом Лесиным”, представляет собой “модель дополнительного госфинансирования”. С ОРТ было проще, оно по своему статуса является ОАО – и кредит был выдан под залог акций. У ВГТРК, как известно, никаких акций нет – заложить нечего. Поэтому деньги, по информации журнала “Монитор ТВ”, выделяются под залог 22% акций государственной компании “Транснефть”, которая якобы поощряет предвыборные амбиции движения “Правое дело”, как будто бы заключившего договор о своем политическом промоушене с группой компаний “Видео Интернэшнл”. Как видим, и здесь “государственные” СМИ за государственные средства собираются обслуживать частные политические и финансовые интересы.

Особенности российских “медиа-империй”

Откровенный симбиоз бизнеса и политики – главная отличительная черта российских “информационных империй” по сравнению с их западными аналогами. На Западе этот симбиоз если и существует, все же носит не столь откровенный характер. Трудно, например, представить, чтобы под выборы президента Клинтона, или британского премьера Блэра, или мэра Нью-Йорка специально создавались общенациональные информационные корпорации с государственным участием, а Руперт Мердок, к примеру, вдруг бы занял пост заместителя государственного секретаря США. В России же такие “чудеса” случаются, и нередко. За два года бизнесмен Б.Березовский успел побывать в ролях “госслужащего”, “безработного”, “свободного художника”, “генерального продюсера”, “международного чиновника”, “подозреваемого” и, наконец, “серого кардинала, манипулирующего Семьей”.

Создание столичной империи Лужкова и “газпромовского” холдинга – тоже из числа таких “чудес”. У этих двух полугосударственных – полукоммерческих корпораций нет явных бизнес-владельцев, они замкнуты на фигурах политиков и лидерах политических движений, которые будут принимать активное участие в предстоящих выборах.

Кроме излишней политизированности российских СМИ есть у российских “медиа-империй” еще одна черта, которая отличает их от западных корпораций. Дело в их “прописке”. Все штаб-квартиры крупнейших информационных холдингов находятся в Москве, тогда как, например, центральный офис всемирно известной телекомпании “Си-эн-эн” находится в провинциальной Атланте, а вовсе не в Вашингтоне или Нью-Йорке. Не говоря уже о том, что империи Томсона, Максвелла, Мердока зарождались в отдаленных уголках Австралии, Канады, Америки, затем внедрялись на рынок общенациональных изданий, а уже после этого, перебравшись за океан, превращались в транснациональные корпорации. В России этот процесс идет пока только в одном направлении: центральные СМИ “делят” регионы.

Прибыльные региональные приложения нескольких центральных газет и бесплатные издания ряда московских издательских домов серьезно теснят региональную прессу на местном рынке, а среди негосударственных региональных телекомпаний практически не осталось станций, которые бы не были партнерами той или иной телесети. Эти обстоятельства отчасти объясняют, почему руководители и владельцы региональных, особенно печатных СМИ так обеспокоены угрозой экспансии именно московских холдингов. Вероятно поэтому большинство из опрошенных руковолдителей региональных СМИ не видят или не опасаются “местных” частников-монополистов: “свой” олигарх лучше “московского”.

Иное дело – частные телесети, которые уже давно признаны одной из самых оптимальных форм отношений между крупной “материнской” станцией и ее региональными партнерами. В 1997-1998 годах строительство сетей шло полным ходом, и в конкурентной борьбе за партнеров и за региональную аудиторию участвовали все пять телесетей, а значит и их финансовые партнеры: сеть ТНТ и “Медиа-Мост”, сеть “Рен ТВ” и “Лукойл”, сеть “АСТ” и “Газпром”, региональный проект “ТВ Центр” и московское правительство, сеть СТС и американская корпорация “Стори Ферст” вкупе с группой “Альфа”, – оттягивая к себе станции сети ТВ-6.

Помимо этого, практически каждый из этих игроков российского информационного рынка финансирует спутниковые проекты: создается спутниковая группировка “Медиа-Мост”, систему “Ямал” из спутников нового поколения создает и собирается эксплуатировать концерн “Газпром”, московская АФК “Система” вкладывает деньги в развитие спутникового цифрового вещания, в прессе то и дело появляются и исчезают сообщения о переговорах Б.Березовского и Р.Мердока по поводу возможных совместных проектов в этой области.

Настоящий феномен современного российского медиа-рынка – так называемые “отраслевые” корпорации, созданные при участии сырьевых отраслей промышленности. Имеется ввиду, прежде всего, “Газпром-медиа”. Когда-то, еще в советские времена, на базе корпоративной системы связи “Газпром” в местах нефтегазодобычи были созданы приемно-передающие центры для отраслевых нужд. Теперь они превращаются в хорошо оснащенные телестанции, которые ведут собственное вещание и не особенно нуждаются в привлечении дополнительных рекламных денег. В этих же регионах у концерна есть и отраслевая низовая печать (около сотни газет по стране). Все эти издания – возможный политический рычаг в период выборов, прежде всего в местные органы власти, от которых во многих случаях зависит выдача лицензий на добычу нефти и газа. В столице “Газпром” финансирует газеты “Труд”, “Рабочая трибуна”, журнал “Профиль”.

Телесеть “АСТ-Прометей” (помимо вложений в НТВ – 30% акций), пожалуй, единственный полноценно развивающийся медиа-проект “Газпрома”. После кризиса 17 августа медиа-холдинг “Газпрома” был расформирован, а на пост куратора изданий “Газпрома” заступил сподвижник Владимира Гусинского Сергей Зверев. Эти события подтверждают еще один важный тезис: нефтегазовая элита крайне неудачно до последнего времени работала в области политики и в сфере медиа, уступая в этих вопросах банковскому капиталу. Вполне возможно, что предстоящие выборы изменят эти представления. В прессе уж заговорили о “партиях, которые финансирует нефтегазовый комплекс”. Кстати, в мае 1999 года, в период голосования в Думе по вопросу импичмента именно Сергей Зверев был делегирован из “Газпрома” в администрацию президента – осуществлять связь Кремля с парламентом.

Наконец, еще одно обстоятельство. Европейские и американские империи просто в силу их многолетней истории начинались как газетные, и только потом преобразовывались в многоотраслевые корпорации. Российские империи, как правило, начинались с создания телекомпаний, которые и становилось их фундаментом. Все другие СМИ владелец прикупал потом или создавал при мощнейшей поддержке своего ТВ (яркий пример – взаимно рекламируемые издания “Медиа-Моста”). И, по большому счету, только владение телевизионными каналами позволяет сегодня говорить о реальном политическом влиянии той или иной финансово-промышленной группировки. Правда, нет худа без добра. Ожесточенная борьба именно за доступ к эфиру чрезвычайно помогает развитию сферы телекоммуникаций в стране. А это, в свою очередь, позволяет российским медиа-корпорациям быстрее включится в систему глобальных информационных магистралей. Развлекательная усредненность – главный продукт наднациональных корпораций. Это вряд ли является их достоинством, но неизбежность развития медиа по такому пути сегодня очевидна.

Прибыли пока нет, но уже есть идеология

Российский медиа-бизнес сегодня трудно назвать прибыльным. Дивиденды – в будущем, в том числе и политические. А сегодня надо сделать верные политические ставки. Но все-таки помимо видимой экономической и политической цели у всех медиа-владельцев просматриваются и более глобальные, стратегические интересы. Похоже, что именно владеющая масс-медиа бизнес-элита берет на себя роль новых российских идеологов, пытаясь обеспечить преемственность власти и сохранение собственности без революционных потрясений. Упрощенно суть этой идеологии можно сформулировать так:

– Что полезно для бизнеса, полезно для общества и государства (парафраз известного афоризма Г.Форда).

– Политическое влияние финансово-промышленных групп должно быть адекватно их экономической мощи (особенно, кстати, этот тезис декларируют представители “Газпрома”, хотя с большим успехом его воплощают в жизнь менее мощные с экономической точки зрения группы).

– Власть должна видеть в информационных империях партнеров по государственному строительству (тезис-декларация, который на практике пока не реализуется; напротив, история “информационных банковских войн” показала, что медиа-магнаты часто дискредитируют не только друг друга и власть, но и страну в целом, поскольку бесконечные “компроматы” интерпретируются на Западе как признак российского “бандитского капитализма” и “бандитского государства”).

На формирование новых общественных ценностей оказывает влияние достаточно прагматичная философия нового поколения менеджеров. Большинству из управленцев всех медиа-империй не больше 40 лет. Они, по большей части, руководствуются рационалистическими, а то и циничными мотивами, связанными с эффективностью и прибыльностью руководимых ими корпораций. Именно сорокалетние генеральные директоры телекомпаний и редакторы влиятельных газет предпочитают доказывать своим примером (особенно, в период политического затишья), что о людях следует судить по их заслугам и по их просчетам – выраженных в терминах “карьерного и финансового успеха”, отвергают всякий “идеализм высших ценностей”, не брезгуют скандалами и исповедуют принцип “клиент (читатель, слушатель, зритель) всегда прав”, тем самым, оправдывая производство усредненного информационно- развлекательного продукта, который, по их мнению, предпочитает “массовый потребитель”.

Помимо владельцев медиа-империй на информационном поле есть и другие игроки: рекламщики, телепроизводители, издатели и редакторы, – которые пока выкручиваются и сохраняют относительную самостоятельную редакционную политику. В этой людской пестроте попадаются разные персонажи: загадочные, хитрые, экстравагантные, циничные, даже романтичные. В них есть задатки “великого комбинатора” Максвелла, который любил, чтобы принадлежавшие ему газеты публиковали придуманные им же сенсации и версии. И цинизм игрока международного масштаба Мердока, готового “утопить” любого, кто попытается ограничить свободу его транснационального бизнеса. Есть агрессивные, и вместе с тем осторожные “профи”, единственное развлечение которых – концентрация информационного капитала и экспансия своей империи на мировой рынок. Но есть и обычные бездари, вознесенные на вершину телевизионного и газетного менеджмента еще перестроечной волной. В таком “плавильном котле” и выявляется идеология современного российского медиа-бизнеса.

По большому счету, совершенно неважно кому принадлежат слова о капитале как об альтернативе пропаганды – Березовскому или Максвеллу. Во всем медиа-мире все “оригинальные” мысли российских владельцев об этом бизнесе уже давно стали общим местом. Просто российские медиа-империи пока еще находятся на стадии становления, и доморощенные российские “бароны прессы” стремительно осваивают опыт Запада. А западный опыт гласит: вовлеченность медиа-бизнеса в политику – это особый, но преходящий этап. Потом наступает время, когда экстравагантные миллионеры – владельцы транснациональных СМИ – позволяют втянуть себя в политику лишь под угрозой нарушения корпоративных интересов их мирового бизнеса.

Кстати, познакомившись поближе с ситуацией в российском медиа-бизнесе, одна английская коллега, сокрушаясь, как-то упрекнула российских журналистов: “Вы столько шумели об ужасах партийной журналистики и госмонополии на печать, что так и не успели понять главного – Мердок ничуть не лучше”. Наши же “неофиты” от медиа-бизнеса нередко лезут из кожи вон, чтобы быть “еще большим Мердоком, чем он сам”.

Империя Бориса Березовского

Довольно двусмысленно – и с финансовой, и с политической точек зрения – состояние империи Березовского. И не только “информационной”. В схеме крупнейших холдингов, групп и альянсов российских банков, которую журнал “Эксперт” опубликовал в 1997 году, созданные Березовским компании не указаны, и вряд ли это можно объяснить только нежеланием конкурентов делать рекламу своему сопернику (журнал “Эксперт” входит в состав холдинга “Интеррос” конкурирующей с Б.Березовским группы “ОНЭКСИМ”). Журнал предпринял попытку описать финансово-промышленные конгломераты, указать суммы активов крупнейших холдингов и концернов, представить данные о стратегическом партнерстве этих компаний друг с другом. Очевидно, что про компании, созданные Борисом Березовским, в этом смысле мало что можно сказать. Собственно кроме информации журнала “Форбс”, оценившего состояние Березовского в 3 миллиарда долларов, ничего более конкретного о состоянии бизнеса этого предпринимателя обществу неизвестно, хотя фамилия Березовского упоминается в связи чуть со всеми крупными политическими сделками и скандалами.

“Информационная империя” Березовского не структурирована, не собрана в кулак, хотя и обладает таким мощнейшим пропагандистским оружием как первый телеканал ОРТ, где 51% акций принадлежит государству. Для Березовского, несмотря на рассуждения о капитале как об альтернативе пропаганды, медиа – прежде всего инструмент политического влияния и полигон для реализации собственных политических амбиций.

Кстати, лично Березовскому не принадлежат акции ни ОРТ, ни ТВ-6, ни “Нашего радио”, ни печатных изданий, причисляемых молвой к его “империи”. Учредителями большинства медиа выступают либо “ЛОГОВАЗ”, либо “Объединенный банк”, либо некоммерческие организации, спонсируемые этими финансовыми структурами. В свое время Березовский, став госслужащим, передал принадлежащие ему акции этих компаний в управление. Вообще же в большинстве изданий, контролируемых Березовским, используется схема многозвенного финансирования. Самая простая из них состоит из двух звеньев (в свое время эта схема применялась в “Огоньке”, “Независимой газете”, “Новых известиях”). По этой схеме формальным учредителем издания является некое акционерное общество, как правило, закрытое, акции которого, в свою очередь, распределяются между структурами, контролируемыми самим Березовским или структурами, где серьезно представлены его финансовые интересы – банком “СБС-Агро”, например: по слухам, какие-то из компаний, подконтрольных Березовскому – акционеры этого банка. Во всяком случае, свои зарплаты сотрудники ОРТ снимали с пластиковых карточек именно этого банка.

В случае с ОРТ Борис Березовский использовал похожий, но более сложный механизм. Три года ОРТ также было ЗАО, по уставу которого все принципиальные вопросы решались собранием акционеров, если за них проголосовало не менее 3/4 общего числа присутствующих на собрании. Разумеется, частные акционеры всегда оказывались в большинстве. С осени 1997 года началась борьба за превращение ЗАО “ОРТ” в открытое АО, за новый устав и за усиление позиций государства. Руководство ОРТ подготовило выгодный для себя устав: акционеры должны решать принципиальные вопросы не простым большинством голосов, а квалифицированным (2/3). То есть государство со своим 51% акций реальной власти не получало, потому что всякий раз нужно было бы искать поддержки у других акционеров.

И это не говоря уже о том, что при создании ОРТ структура уставного капитала компании была сформирована так, что государство и тогда не имело власти над телекомпанией. Контрольный пакет акций – 51% – был распылен: Госкоимущество владело 45%, еще по 3% принадлежало ИТАР-ТАСС и ТТЦ. Частники могли договориться с любым из руководителей этих структур, чтобы заблокировать любые предложения государства. Что, по мнению многих наблюдателей, не раз происходило (не случайно руководителя ИТАР – ТАСС считали человеком, близким к Березовскому, а в 1998 году в здании ТАСС на Тверском бульваре отвели целый этаж под апартаменты “главного держателя финансов ОРТ” Бадри Патаркацишвили). В результате первого раунда борьбы за ОРТ ЗАО все-таки было превращено в ОАО, появилась коллегия госпредставителей во главе с вполне лояльным Березовскому Владимиром Булгаком. И ключевые посты в совете акционеров и руководстве компании также были сохранены за людьми, близкими предусмотрительному Березовскому.

Кстати, число негосударственных акционеров ОРТ постоянно сокращалось. В 1995 году, когда регистрировался устав ОРТ, учредителями ЗАО были 11 негосударственных акционеров. В 1997 году их осталось 6: “Газпром” – 3%, “ЛОГОВАЗ” – 8%, Консорциум банков (“Объединенный”, “Менатеп”, “СБС-Агро”, “Альфа”) – 38%. В 1998 году Газпром продает 3% своих акций “ЛОГОВАЗу”. Отныне у структур, которые контролирует Березовский, самый большой негосударственный пакет акций ОРТ – 19% (“ЛОГОВАЗ” – 11%, “Объединенный банк” – 8%).

Очень важно понимать, что в случае с ОРТ Борис Березовский сумел сосредоточить всю финансовую деятельность в руках одного человека – Бадри Патаркацишвили, своего ближайшего сподвижника по “ЛОГОВАЗу” и автора идеи моратория на рекламу, который был объявлен сразу же после создания ОРТ. Именно Патаркацишвили, остававшегося в тени, на ОРТ называли “серым кардиналом” и “финансовым гением”. Ни один из генеральных директоров ОРТ не обладал такой полнотой власти, и прежде всего финансовой, которой обладал финансовый директор Бадри Патаркацишвили. Наконец, весь высший менеджмент компании назначался только с благословения Березовского, а политические журналисты “покупались” для выполнения определенных пропагандистских задач (А.Невзоров, С.Доренко, М.Леонтьев). Причем “рейтинг доверия”, например, у Сергея Доренко, достигал 43% (данные “Института Бетанели”). А если учесть, что по данным разных социологических исследований от 27 до 40% населения России отдают предпочтение именно ОРТ (хотя доступными для зрителя являются, как минимум, 4 телеканала – ОРТ, РТР, ТВ-6, НТВ, а в ряде регионов еще и СТС, “Рен-ТВ”, “ТВ-Центр”), то понятно, что возможности Березовского для манипуляции общественным мнением многократно возрастают.

Очевидно, что и Дума, и два последних правительства – “реформатора” Кириенко и “консерватора” Примакова – постоянно предпринимали попытки пересмотреть результаты акционирования первого телеканала и подорвать идеологическое могущество Березовского. После кризиса 17 августа, когда страну чуть было не объявили банкротом, Березовского целенаправленно стали “выдавливать” из всех сфер не только политики, но и экономики, а также из медиа-сферы. В 1998 году правительство как будто бы получил гораздо большее влияние над ОРТ: ОРТ преобразовано в ОАО, осенью возникла угроза банкротства, затем был введен внешний управляющий, наконец, выделен, 100-миллионый долларовый государственный кредит под залог акций ОРТ. Затем появились сообщения, что 19% акций ОРТ, принадлежащих “ЛОГОВАЗу” и “Объединенному банку”, могут быть проданы западному инвестору, а в декабре 1998 года было объявлено о создании нового рекламного агентства, учредителями которого выступили: “Ньюс Корпорэйшн” Р.Мердока, “ЛОГОВАЗ”, ОРТ и ТВ-6 (в этом ЗАО “ЛОГОВАЗу” и Березовскому принадлежат 37,5% акций). Кстати, если эта компания будет создана, конкуренты ОРТ оживятся (рекламные возможности РТР и НТВ сейчас продает “Видео Интернэшнл”, а ОРТ и ТВ-6 начиная с 1999 года продают свои рекламные возможности самостоятельно).

Почти сразу же за шумной дискуссией в прессе о возможном приходе на российский рынок западного медиа-магната, последовало решение Думы, запрещающее продавать акции ОРТ иностранцам. Весной 1999 года Березовского попытались арестовать и, по выражению телевизионного обозревателя газеты “Известия” Ирины Петровской, “ни одного доброго слова не прозвучало с экрана ОРТ в защиту человека, из рук которого оно совсем недавно получало корм”. Неопределенное положение “чиновника-бизнесмена”, да еще “вроде бы владельца медиа-империи”, обернулось против Березовского. И в этом смысле Березовский оказался заложником своего детища, потому что по большому счету ничем не владел, а обустраивал телеканал для упрочения собственного политического влияния и для решения сиюминутных пропагандистских задач.

Но самое любопытное, что с точки зрения владения акциями контролируемых изданий, для Березовского ничего не изменилось. Компании, созданные Березовским, по-прежнему в числе учредителей крупнейших российских СМИ и нескольких телекоммуникационных фирм. Все наблюдатели уверены, что через год ОРТ не вернет кредит “Внешэкономбанку”. А это значит, что 12,5% акций могут оказаться в продаже, и основная борьба за пакет развернется между Березовским и правительством как основным государственным акционером. Газета “Коммерсант” в этой связи пишет: “Именно они не выделили свои акции в залоговый пакет. За них это сделали другие: со стороны частных акционеров своими акциями пожертвовал консорциум банков, а со стороны государства – ТТЦ и ИТАР-ТАСС”.

Кстати, довольно забавный факт, иллюстрирующий состояние “открытости” на ОРТ. Во время зимних скандалов вокруг фигуры и бизнеса Березовского было опубликовано немало сведений, предположений, интервью участников всей этой истории. Но, в основном, публикации были основаны на изложении сообщений от информационных агентств, цитирующих высокопоставленных лиц, или разговоров самих журналистов с экспертами и руководством ОРТ. Никаких подробностей из 65-страничного плана антикризисных мер, на основании которого был выделен кредит, в прессу не просочилось. Его содержание в компании вроде бы не считали тайным, но на все просьбы “дать почитать”, отвечали отказом. Более того, даже президентский указ о выделении кредита ОРТ, так и не был опубликован, а появился лишь в изложении информационных агентств.

“Медиа-Мост” Владимира Гусинского

27 января 1997 года войдет в историю российских СМИ как официальный день рождения первой частной информационной империи: Владимир Гусинский покинул банковский бизнес и стал генеральным директором компании “Медиа-Мост”, в которую были переданы пакеты акций СМИ, принадлежавшие группе “Мост”. Не менее 70% акций холдинга “Медиа-Мост” отныне принадлежат не банку, а лично Гусинскому. В числе акционеров холдинга – и несколько основателей НТВ, в частности, И.Малашенко, О.Добродеев, Е.Киселев.

“Империя” Гусинского складывалась стремительно. В 1993 г. родилось НТВ. В 1994 г. Гусинский реанимировал телевизионный еженедельник с семидесятилетней историей; газета “Семь дней” дала название издательскому холдингу. В 1995 г. “Мост” приобрел контрольный пакет акций популярной столичной радиостанции “Эхо Москвы”. В конце 1996 г., после успешно проведенной президентской кампании, в которой участвовали и СМИ Гусинского, НТВ получила весь четвертый канал. Сегодня количество зрителей НТВ перевалило за 100 миллионов, до кризиса, по результатам западного аудита, компания была прибыльной и оценивалась в 1,2-1,5 миллиарда долларов (сейчас, после серьезных потерь 17 августа, по словам Владимира Гусинского, весь холдинг стоит 2-2,5 миллиарда долларов). Абонентами “НТВ плюс” за неполных два года стали 100 тысяч семей в крупных городах России, в декабре 1998 года компанией Гусинского запущен первый частный спутник непосредственного цифрового вещания “Бонум” (стоимость проекта 150 миллионов долларов), который позволил абонентам “НТВ плюс” принимать 20 телеканалов.

В конце 1997 г. года был создан “НТВ-холдинг” как управляющая компания в рамках акционерного общества “Медиа-Мост”. Наряду с прочим в “НТВ-холдинг” входят:

– компания НТВ, получившая статус “общероссийской”, и ее дочерняя компания “НТВ-Интернэшнл”, осуществляющая вещание НТВ за рубежом (по кабельной сети Израиля вещание ведется уже второй год, открылось представительство НТВ во Франции, подана заявка на вещание НТВ в Германии, в планах Гусинского – летом 1999 года начать вещание в Америке);

– “НТВ-кино” (изучение рынка, приобретение кинофильмов для вещательный компаний холдинга, дистрибьюторская деятельности, продюсерская деятельность: в 1999 году запущен в производство 16-серийный сериал “Каменская”, по романам писательницы А.Марининой);

– кинопроизводящая и киновидеопрокатная компания “НТВ-профит” (выпускает до 10 премьер в год, самые заметные – фильмы “Вор”, “Сирота казанская”, “Ворошиловский стрелок”, “Мама”);

– “Бонум 1”(один из крупнейших в России операторов в области спутниковой связи, обеспечивает работу платного “НТВ плюс” и распространение на европейской части России программ “Эхо Москвы”, предоставляет услуги и другим заказчикам);

– “НТВ-дизайн” (разрабатывает стилевое единство всех программ на каналах НТВ, знаменитая “зеленая горошина” и ее автор Семен Левин уже фигурируют в новом романе В.Пелевина);

– “ТНТ-телесеть”.

О последнем проекте стоит сказать особо. “ТНТ-телесеть” начала оригинальное вещание с января 1998 года. Официальная стоимость проекта – 100 миллионов долларов. В партнерские отношения с ТНТ уже вошли более сотни негосударственных станций в крупных городах России. Среди станций есть компании, в которых контрольный пакет принадлежит холдингу “Медиа-Мост” (например, “4 канал” в Екатеринбурге, “Афонтово” в Красноярске, “АСС – Байкал-ТВ” в Иркутске, “11 канал “Русское Видео” в Петербурге). По заказу ТНТ производятся телесериалы (сериал “Улицы разбитых фонарей” получил три приза ТЭФИ в 1999 году), оригинальные программы (“Национальный интерес” с Дмитрием Киселевым, “Момент истины” с Андреем Карауловым и другие).

Поскольку “НТВ-холдинг” является только управляющей структурой холдинга “Медиа-Мост”, контрольный пакет акций каждой компании “НТВ-холдинга” принадлежит “Медиа-Мосту”.

В рамках “Медиа-Моста” есть и концерн “Кино-Мост”, созданный в начале 1998 года, после того, как было объявлено о запуске “Медиа-Мостом” программы реконструкции отечественных кинотеатров и возрождении системы кинопроката в России. Холдинг был готов потратить на этот проект 120 миллионов долларов.

Все в империи Гусинского подчинено им же продекларированному принципу: “Информационного бизнеса отдельно не бывает, бывает бизнес развлечений”. Гусинский заявляет, что не боится технической монополии государства: “Можно было бы договориться и купить все это устаревшее барахло”. Но, по его словам, выгоднее и дешевле купить новейшую технику, построить собственный телецентр, запустить собственные спутники, то есть существовать во всех смыслах автономно. И хотя Гусинский ничего не говорит об опасности “политической монополии”, было бы наивно полагать, что бизнесмен ограничивается в своей деятельности лишь соображениями извлечения прибыли. Для Гусинского, как впрочем, для большинства медиа-магнатов, важно обеспечить стратегические выгоды, условия выживания своего бизнеса, которые в России прежде всего зависят от политических симпатий.

Именно Владимир Гусинский, раньше других осознавший преимущества концентрации в информационном бизнесе, сознательно делает его многопрофильным. “Медиа-Мост” – полноценный издательско-радиотелевизионный киноконцерн, внутри которого проводится единая информационная политика и декларируются принципы “прозрачности” бизнеса. Кстати, немаловажная деталь: в этом году Гусинский намерен опубликовать годовой отчет о деятельности своего холдинга.

Империя Юрия Лужкова

О СМИ Юрия Лужкова стоит говорить не только потому, что столичный мэр объявил предвыборную мобилизацию своих медиа-ресурсов, но и потому, что у большинства изданий этой группы весьма неопределенный статус. А это представляет особый интерес для нашего исследования. Летом 1998 года в структурно неоформленном информационном холдинге московского правительства начались преобразования, связанные с желанием АФК “Система” объединить медиа Москвы в концерн под контролем не столько правительства, сколько этой корпорации. Так, кабельный канал “ТВ-Центр – Столица” – подразделение телекомпании “ТВ-Центр” – приобрел относительно самостоятельный юридический статус. Также появилась информация о том, что в рамках АФК “Система” еще в 1997 году было создано ОАО “Медиа-Центр – СМИ”, который, видимо, должен был объединить многие московские издания: ЗАО “ИД “Метрополис” (“Литературная газета” – контрольный пакет), ОАО “Рекламное агентство “Максима” – уполномоченное агентство московского правительства; ЗАО “Телерадиокомпания “ТВ-Система”, которая владеет акциями телеканала “Телеэкспо”, ОАО “Радиоцентр”, включающее в себя московскую радиостанцию, “Авторадио” и “М-Радио”; ЗАО “Народное кино” (“Системе” же, судя по публикациям в прессе, принадлежат акции многих московских торговых, телекоммуникационных сетей, предприятий и средства связи). Московское правительство кроме того еще учредило ИД “Пушкинская площадь”, который возглавил бывший председатель ВГТРК Олег Попцов, а также получило контрольный пакет акций одного из крупнейших российских издательств “Московская правда – пресс”.

Однако, весной 1999 года консорциум “ТВ-Центр” решили преобразовать из ОАО в ГАО (государственное акционерное общество). По сути, только ради того, чтобы из состава учредителей был выведен комитет по науке и технологиям московского правительства, которому принадлежали 33% акций из 67% правительственных, и который по совместительству возглавлял председатель Совета директоров “ТВ-Центра” и АФК “Система” Владимир Евтушенков (любопытно, что правительственный комитет по науке и технологиям представляет собой АО). Но видимое удаление могущественного Евтушенкова от телевидения вовсе не означает, что этот бизнесмен отлучен от московского медиа-бизнеса в целом и от политической компании Лужкова в частности.

Будущее – за суперхолдингами

Касаясь юридической формы общенациональных компаний следует отметить, что здесь преобладают акционерные общества закрытого и открытого типов: издательские дома – как правило, ЗАО; телекомпании – по-разному (ОРТ – ОАО; ТВ-6 – ЗАО; “ТВ-Центр” – ГАО). Есть и АНО (автономные некоммерческие организации), которые входят в крупные издательские дома и получая финансовую помощь от предполагаемых владельцев не торопятся менять организационно-правовую форму, или, по крайней мере, при акционировании, сохраняют контрольный пакет акций за редакцией.

Если говорить о типах концентрации, которые преобладают в общероссийских медиа, то похоже, что самая предпочтительная и эффективная форма – это образование многопрофильных (мультимедийных) медиа-холдингов. Во-первых, в такой группе СМИ существует единая система управления, принятия решения и контроля за его выполнением. Во-вторых, в холдинге – единая финансовая система: собственник единый; даже если физических лиц несколько, среди них есть один, кому принадлежит большая часть акций. К тому же, собственники, как правило, сами реально руководят этим бизнесом. В-третьих, во всех структурах проводится единая информационная политика, в том числе взаимная реклама входящих в холдинг СМИ, единый стиль компаний, агрессивный промоушн. Но даже независимо от того, организованы ли СМИ какой либо финансово-промышленной группы в медиа-холдинг, в “обойму” таких СМИ, как правило, входят и печатные, и аудиовизуальные издания, а зачастую – и рекламные фирмы, продюсерские центры, организации, производящие кино-, теле- или видеопродукцию.

В отличие от западных издательских предприятий, которые расширяют свою деятельность за рамки газетной или аудиовизуальной индустрии, большинство российских владельцев общенациональных СМИ сначала зарабатывали деньги в других отраслях, не связанных с медиа. А если банкиры или нефтяники начинали финансировать газету или журнал, то следующий этап вложений – непременно телевидение. Телевидение всегда становилось фундаментом “информационных империй”. И теперь именно телевидение способно привлечь инвестиции промышленного капитала.

Безусловно, как и везде в мире, между владельцами и руководителями СМИ, между политиками и “медиа-номенклатурой” существуют личные связи. Реже – родственные, чаще – “семейно-корпоративные”. Зять президента Б.Ельцина руководит “Аэрофлотом”, в котором сильным влиянием до последнего времени пользовались люди Березовского. Давний партнер Гусинского Сергей Зверев последовательно переходил из “Моста” в “Газпром”, из “Газпрома” в администрацию президента. Дочь президента и его советник по имиджу Татьяна Дьяченко лично знакома с владельцами СМИ (в частности, с Б.Березовским), дружит со многими ведущими менеджерами телеканалов (особенно с И.Малашенко, М.Лесиным) – запросто заезжает “на чашку чая” к ним в офисы, приглашает их на дни рождения и поздравляет с годовщинами телекомпаний.

В период выборов 1996 года в прессу, похоже, сознательно запустили слух о теплых отношениях Татьяны Дьяченко то ли с Анатолием Чубайсом, то ли с Игорем Малашенко (хорошо хоть не с обоими сразу). Однако “очеловечивать” этих персонажей российской политической сцены, приписав им некоторые “вольности”, так и не пришлось; “скандал” же, по-видимому, тоже не понадобился – все было решено и без него. Правда, польза от слухов наверняка была: в сознание политической тусовки была внедрена немаловажная вещь – Чубайс и Малашенко близки к Кремлю. Кстати, о том, кто именно из физических лиц состоит в учредителях той или иной медиа-структуры, информация поступает также на уровне слухов. Доподлинно же известно только про акционеров “Медиа-Моста”, среди которых создатели НТВ – нынешние менеджеры холдинга, и про владельца ТВ-6 Эдуарда Сагалаева, которому принадлежит 37,5% акций этой компании.

В окружении мэра столицы есть назначенный “олигарх”, который явно жаждет славы “медиа-барона”. Это – Владимир Евтушенков (по информации “Новой газеты”, он женат на сестре жены Лужкова), который до недавнего времени входил в совет директоров “Газпром-медиа”, и возглавлял совет директоров “ТВ-Центра”. Известно также, что представитель “Газпрома” остался в совете директоров ОРТ, хотя акции концерна проданы “ЛОГОВАЗу”, – Ксения Пономарева, покинувшая ОРТ, сохранила свое место в совете директоров этой телекомпании. Примеры можно приводить и дальше. Ясно одно: в российских условиях пока абсолютно невыполнимы требования Совета Европы о прозрачности в отношении лиц и органов, учредивших СМИ. Эти требования, в частности, предусматривают не только предоставление сведений о лицах и органах, принимающих участие в структуре издания и предполагающих осуществлять вещание, но и информацию о степени их участия, заинтересованности их в других СМИ и других секторах экономики, а также сведения о третьих лицах, “в отношении которых существует вероятность (sic !), что они могут оказать существенное влияние на программную политику путем предоставления ей определенных ресурсов…”

 

5 См.: Рекламный мир. 1999, № 1-2, январь – февраль.